Кино.
«Люди из WTA нам всегда говорят не ставить геотеги к фотографиям в соцсетях – ради безопасности. Я, правда, думаю обычно: мы что, президенты, чтобы кому-то было до этого дело», – рассказывала однажды Светлана Кузнецова о любимой поклоннице, которая встречала ее с самолета.
Но не все истории болельщицкой любви такие благостные – нередко теннисистки становятся объектами нежелательного внимания со стороны навязчивых поклонников (сталкеров). Это совсем не новость: еще к Крис Эверт в 80-е стучался фанат в камуфляже, а другой поселился в шкафу ее дома во Флориде и писал ей любовные послания, пока его не нашел рабочий. «Тогда к этому никто не относился серьезно – даже я, – рассказывала Эверт много позже. – Это даже не попало в газеты».
Все изменила трагедия Моники Селеш, которой в 1993-м одержимый болельщик Штеффи Граф воткнул в спину нож в переходе матча, – после этого скамейки теннисисток отодвинули подальше от трибун, лицом к которым выставили охрану, и к личной безопасности игроков стали относиться гораздо серьезнее.
«Теннисисток начали учить никогда на публике не говорить, в каком отеле они остановились, – рассказывала Пэм Шрайвер, возглавлявшая WTA, когда напали на Селеш. – В лобби никогда не произносить номер своей комнаты. Когда идешь в гостиничный спортзал и тебя спрашивают твой номер, никуда его не записывай. Молодые игроки часто о таком не думают, но после Селеш начали все».
Агент Джон Тобиас, работавший с Каролин Возняцки и Слоун Стивенс, говорил, что не сообщает домашние адреса клиентов никому – даже их спонсорам: «Никогда не знаешь, вдруг какой-то парень работает в отделе доставки [производителя ракеток Возняцки] Babolat». Это не помогло как минимум однажды: когда внутри кроссовки, курьером доставленной ей из офиса агента, Возняцки нашла номер телефона с подписью «Позвони мне»:
«Обнаружила это в кроссовке! Очень изобретательно😂😄»
Не до смеха, правда, было Симоне Халеп, которую поклонник Йеспер Андреассен в 2015-м харассил онлайн, а услышав про возможное замужество румынки, записал видео, где злобно поедал перцы халапеньо (Халепеньо – прозвище Халеп). WTA тогда приставила к Халеп охрану, но IRL Андреассен не показался.
Серену Уильямс, в отличие от Халеп, как минимум дважды преследовали в реальной жизни, а не онлайн: сначала в 2002-м немец Альбрехт Стромейер ездил за ней по турнирам и отелям, пока его не арестовали на «Уимблдоне», а потом в 2011-м 40-летний Патенема Оуэдраого определил ее местонахождение по твитам, чуть не проник к ней в примерочную и пришел к воротам ее дома.
Саня Мирза рассказывала, как однажды в день святого Валентина обнаружила у себя в номере цветы и подарки от навязчивого поклонника, который, как оказалось, приехал за ней на турнир и поселился на том же этаже (его выселили в ответ на ее жалобу).
В 2005-м в Майами-Бич арестовали 40-летнего Уильяма Лепеску, который, предположительно, плавал в заливе в надежде подобраться к дому Анны Курниковой. Анна обратилась в суд, и тот запретил Лепеске приближаться к ней.
«Я была шокирована и напугана и переживала за свою безопасность. Страшно иметь дело с одержимостью», – говорила Курникова. К тому времени она уже не играла, а в теннисные годы нередко ходила с телохранителем.
Телохранителей нанимала и напарница Курниковой по теннисным Spice Girls Мартина Хингис – только она своего сталкера знала лично и даже давала показания в суде над ним.
Думал, что Хингис шлет ему зашифрованные послания, и поехал за ней из Австралии в Европу
Осенью-1999 представители Хингис позвонили организаторам турнира в Цюрихе из Фильдерштадта, где первая ракетка мира выступала неделей ранее, и попросили для нее дополнительную охрану. Они были озабочены навязчивыми звонками и факсами, которые 19-летняя теннисистка получала от поклонника – предположительно, того же, который доставал ее с начала года.
Сама пятикратная чемпионка «Шлемов» держалась спокойно, и даже после того, как мужчина пришел в турнирную VIP-зону и потребовал интервью с ней, шутила:
«С тех пор, как я стала №1, всегда стараюсь держать рядом с собой высокого красивого парня. Девушке вообще далеко не всегда стоит ходить одной».
45-летний австралиец родом из Югославии Дубравко Райцевич, морской инженер по профессии, увлекся Хингис, когда увидел ее на австралийских турнирах старта сезона и решил, что она шлет ему зашифрованные послания через телевизионные трансляции. Он тогда был в процессе развода и, по информации The New York Times, нашел в теннисистке сходство с бывшей женой (то же самое годы спустя говорил и датчанин, помешанный на Халеп).
Дубравко Райцевич
Хингис выиграла тот Australian Open (обыграв в финале открытие турнира Амели Моресмо, которую назвала «наполовину мужчиной»), и Райцевич вскоре последовал за ней в Европу, параллельно атакуя ее любовными посланиями. Весной в Берлине он звонил ей в гостиничный номер, так что ей пришлось с ним поговорить. «Он хотел встретиться лично и чтобы я дала ему шанс показать его любовь и дружбу, – рассказывала теннисистка позднее. – Это было неловко. Я сказала ему, что он мне в отцы годится. Сказала все что думала».
После «Ролан Гаррос», где Хингис дошла до знаменитого финала, закончившегося слезами на руках у мамы, Райцевич узнал ее цюрихский адрес и несколько дней подряд приходил к ее дому с цветами. Тогда Хингис вышла к нему и через ограду сказала, «чтобы он убирался» из ее жизни.
«Я не хотела больше с ним разговаривать. Никакого времени я с ним проводить не собиралась. Он смотрел на меня и улыбался. Было ощущение, что он смотрит сквозь меня и не понимает, что я говорю. Я была очень подавлена, раздражена своей беспомощностью, потому что не могла сделать ничего, чтобы его остановить».
Через пару недель Райцевич проследовал за Хингис в Великобританию на турнир в Истбурне, а оттуда – на «Уимблдон», где она сенсационно проиграла в первом круге. Потом швейцарка говорила, что это стресс от преследования Райцевича привел ее к «низшей точке карьеры».
«Со мной такого никогда не бывает, – говорила Мартина в суде. – До того момента на «Шлемах» я никогда так рано не проигрывала». (На самом деле проигрывала на «Уимблдоне»-1995.)
Пропал на несколько месяцев, а потом объявился по другую сторону Атлантики. В суде цитировал Madness
В следующий раз Райцевич дал о себе знать весной-2000, когда появился на турнире в Майами. Хингис тогда была шокирована, что он в погоне за ней пересек еще один океан. Полиция удалила его с территории и запретила возвращаться, но он нарушил запрет и на следующий день был арестован. Ему предъявили обвинения в навязчивом преследовании (сталкинге) и незаконном проникновении на территорию и на следующий день отпустили под залог в 1 000 долларов.
«Я не сталкер, – говорил Райцевич. – Я приехал в Америку, чтобы быть рядом с Мартиной. Я хочу быть в ее жизни. Я шлю ей послания с красивыми словами воодушевления. Я говорю ей, что она лучшая, что я ее люблю. Она никогда не говорила, что ей это досаждает».
Выйдя под залог, Райцевич вернулся на турнир в день финала, в котором Хингис играла с Линдсей Дэвенпорт. Его арестовали на входе, о чем Хингис, взяв титул, сказала:
«На турнирах вообще бояться нечего, потому что у них отличная служба безопасности. Да, мне не нравится, когда он рядом, особенно слишком близко. Когда я уезжаю с кортов, тоже думаю, может ли он за мной последовать. Но в целом, я его не боюсь».
«Плюс, рядом со мной Павел, и я стараюсь никуда не ходить одна», – сказала Хингис о тогдашнем бойфренде хоккеисте «Тампы» Павле Кубине (которого вскоре сменил №3 ATP Магнус Норман).
Райцевичу предъявили обвинения по трем эпизодам незаконного проникновения на территорию и одному – сталкинга; ему грозило до четырех лет тюрьмы. Психиатрическая экспертиза определила у него манию, но признала вменяемым. В следующем году во время Australian Open судья объявил, что Хингис даст показания перед присяжными (она хотела сделать это по телефону или видео), и в апреле состоялись два слушания.
Хингис выступила на первом: пересказала историю преследований Райцевича, категорически отвергла предположение, что флиртовала с ним, и назвала его «еще более сумасшедшим, чем думала поначалу»: «Я боялась, что его одержимость мной перерастет в агрессию и ненависть».
Менеджер теннисистки Марио Видмер показал, что стресс, который она переживала из-за Райцевича, с каждым месяцем усиливался и «очень сказался на ее эмоциональном состоянии».
Райцевич, слушая показания, улыбался и отпускал комментарии, несмотря на предупреждения судьи. Когда Хингис рассказывала, как он не переставая трезвонил в дверь ее дома, он громко процитировал название хита группы Madness (того самого из «Реальной любви»): «Похоже, это любовь». Еще он сказал, что Хингис была в него влюблена, но за год, что он в тюрьме, скорее всего встретила кого-то нового.
Адвокаты Райцевича настаивали, что он просто ухаживал за девушкой, которая выше него статусом, а это не преступление. Он сам, выступая на следующем заседании, говорил, что просто хотел с Хингис отношений. «Зачем мне было причинять ей вред, если однажды она могла стать моей женой?»
«Я хотел построить с Мартиной отношения. Не две-три ночи в гостинице, чтобы потом рассказывать, как я классно провел время с первой ракеткой мира. Я хотел настоящих отношений, чтобы потом, если бы она захотела, мы могли пожениться или типа того. Я люблю Мартину Хингис. Не могу сказать, что она любит меня – хотя в отдельные периоды она проявляла чувства по отношению ко мне, – потому что у нас не было секса, а это важная составляющая отношений. Я не хотел с этим торопиться – хотел, чтобы все было постепенно».
Также Райцевич заявил, что дружит с бывшими президентом США Биллом Клинтоном, госсекретарем Мадлен Олбрайт, генпрокурором Джанет Рено и директором ФБР Луи Фри. Он даже порадовался, что Клинтон, ранее в том году покидая президентский пост, не помиловал его, потому что он «очень близок мистеру Клинтону», и это выглядело бы непотизмом.
Обвинение во главе с 31-летним помощником окружного прокурора Кристофером Калкином требовало для Райцевича максимального четырехлетнего заключения, но отметило, что семья Хингис согласна и на два года при условии, что в приговоре будет запрет приближаться к Мартине. Присяжные признали его виновным (когда они удалились совещаться, он возмущался, что в жюри нет афроамериканцев), а суд вычел из двухлетнего срока год, который Райцевич уже провел в тюрьме.
– Еще год в тюрьме? – переспросил Райцевич после оглашения вердикта.
– Да.
– Я не рад.
Хингис влюбилась в прокурора, но и с ним проиграла в первом круге «Уимблдона»
Судебный процесс принес Хингис не только избавление от Райцевича, но и новый роман – с главой обвинения Крисом Калкином. Летний отпуск он провел у нее дома в Цюрихе, а оттуда они поехали на «Уимблдон», где она второй раз за три года проиграла первый матч.
«Мартина невероятная. Я никогда не был так счастлив. Готов потратить все свои деньги и свободное от работы время, чтобы быть с ней».
Лучший финал истории обеспечил адвокат Фрэнк Абрамс, в суде защищавший Райцевича. Узнав о романе теннисистки и прокурора, он сказал: «У меня нет слов, я изумлен. Пусть в кино меня сыграет Том Хэнкс».
Курникова и Хингис однажды чуть не подрались – из-за того, кто из них королева
Селеш была королевой: к 19 выиграла 8 «Шлемов», пряталась от фанов под париком. А потом ее ударили ножом на корте
Папа чемпионки «Ролан Гаррос»-2000 бил ее и материл 12-летних соперниц. А еще прошел легендарную тюрьму и психбольницу
Подписывайтесь на лучший инстаграм о теннисе
Фото: Gettyimages.ru/Julian Finney, Henri Szwarc, Ezra Shaw, Matthew Stockman; globallookpress.com/via www.imago-images.de/www.imago-images.de, imago sportfotodienst; скриншот AP Archive